1. Безмозглый

Пашка спросил:

-- А помнишь Безмозглого?

Михаил Семёнович улыбнулся:

-- Разве ж его забудешь?

Они сидели на террасе открытого кафе в Пулмане и предавались воспоминаниям об одноклассниках. Безмозглый был, пожалуй, едва ли не самым ярким из них.

На самом деле звали его Абдуллой. Небольшого роста, с доброй кривой улыбкой, он был фантастически глуп. Непонятно даже, как он удержался в обычной школе. Вероятно, лишь потому, что учителя жалели его... и не хотели возиться с исключением.

Вплоть до середины школы он частенько писал одними только согласными буквами. Именно так. Причём даже в согласных делал ошибки. Например, дмшн рпт вместо "домашней работы". Классу к четвёртому, однако, как-то вдруг научился, и это спасло его от исключения.

В другой раз он спасся, когда ценой невероятного труда вызубрил один-единственный билет по геометрии и вытянул именно этот билет на школьном экзамене. Математичка не ожидала в тот день от Абдуллы ничего хорошего. Когда он вдруг сумел внятно изложить формулировку и даже доказательство теоремы Фалеса, она почла за благо не разрушать это чудо неуместными вопросами и отпустила его с четвёркой.

Математичка не зря опасалась: хуже всего у Абдуллы обстояли дела именно с её предметом. Только в шестом классе он с трудом научился арифметике с целыми числами. Квадратные уравнения Абдулла, кажется, так и не заметил: они были слишком сложны для того, чтобы он осознал сам факт их прохождения классом. Впрочем, под конец учебного года до него, кажется, дошло, что надо что-то делать, и вечером перед годовой контрольной он позвонил Михаилу Семёновичу и в своей обычной запуганной манере попросил:

-- Миха, научи меня решать квадратные уравнения?

До него всё доходило с трудом и медленно. За это он и заработал своё обидное погонялово: Безмозглый. Потому что понимал всё самым последним, говорил медленно, и постоянно в непонимании хлопал глазами на весь мир.

Но глаза у него были добрые. И такой же характер. Михаила Семёновича (тогда -- Мишу) удивляло это сочетание слабого интеллекта и удивительной дружелюбности. По школьному опыту он знал, что чаще бывало как раз наоборот. Поэтому обычно он с удовольствием общался с Безмозглым; Пашка тоже нередко составлял им компанию в прогулках по пригороду.

Парадоксально, но Безмозглый, при всей своей тупости, был очень любознателен. Видя в Мише многознающего человека (отличник всё-таки), он с большим интересом выспрашивал всякие вещи про мир. Как что работает, что там за небом и тому подобное. К сожалению, понимал Абдулла мало, запоминал ещё меньше. Услышанное выветривалось у него из головы; непонятое просто проходило незамеченным... Но он был хорошим товарищем. Мало с кем с таким же удовольствием можно было сходить искупаться или нарвать тутовника.

Михаил Семёнович сладко вздохнул:

-- Да, было время... А что? Где он сейчас?

Пашка весь как-то нервно поёжился и поведал историю странную и жуткую, в которую сам Михаил Семёнович никогда бы не поверил, если бы не знал Пашкиной дотошности в проверке каждой детали.

После школы Абдулла устроился работать на стройку. Для парня ненапористого, без способностей и без связей это было весьма даже удачно. Особенно если учесть, что до работы ему оказалось всего 100 метров пешком от дома.

Строили панельную пятиэтажку. Абдулла помогал, как мог. Таскал раствор, цеплял крючьями крана бетонные плиты, разгружал мелкое барахло.

Несчастье случилось уже под конец строительства. Бетонная плита, которую заносил на крышу дома башенный кран, неожиданно сорвалась и ухнула вниз. Чёрт его знает, как так вышло. Говорят, крючья с браком оказались.

Неясно также, зачем Абдулла с бригадиром стояли прямо под стрелой. Бардак, наверное, как всегда.

Бригадир опасность заметил, успел даже что-то проорать и отскочил подальше. А Абдулла не успел. Пока плита шла вниз, он с глуповато-удивлённой улыбкой смотрел на неё. Потом, видимо, захотел-таки отбежать, но споткнулся и полетел на землю...

Его накрыло в падении. Полуторатонный кусок бетона углом протаранил его голову и прихлопнул о вторую плиту, что лежала на земле. Как молотом по наковальне. Что-то брызнуло, и подбежавшие работяги увидели Абдуллу в луже крови, совершенно целого... если не считать начисто снесённой левой половины головы.

Один человек помчался за "скорой". Двоим сплохело, и они, зажимая рты, кинулись за угол. Им крупно повезло, ибо они не увидели того, что надолго обеспечило ночными кошмарами всех оставшихся.

Тело Абдуллы неожиданно дёрнулось, упёрлось руками в землю и село. Кровавый обрубок головы уставился на людей единственным глазом.

Бригадир осел на ослабевших ногах прямо в щебёнку, не в силах отвести взора от этого. От него нехорошо запахло. Кто-то заорал так, что, говорят, услышали за два километра. Вопль ударил хлыстом: люди, много чего повидавшие в жизни, знакомые с ферганской резнёй не понаслышке, в диком ужасе сорвались со своих мест и разбежались кто куда. Остался сидеть лишь бригадир.

Он увидел, как это подняло руки, неуверенно ощупало обломанные края черепа, затем поднялось и пошагало, натыкаясь на арматуру, куда-то прочь со стройки...

Дальнейшее Пашке удалось выяснить, поговорив с соседями Абдуллы.

Полубезглавое тело благополучно доковыляло до собственного дома, до судорог напугало молодую жену и прилегло на кровать. Там оно и скончалось, испустив огромную лужу крови, пока вызванная очухавшимися соседями "скорая" неспешно ползла к месту вызова.

Приехавшие медики офигели. Офигение длилось с минуту. Затем они пришли в себя и, разумеется, не поверили "всему этому бреду" и вызвали милицию. Милиция тоже не поверила и хотела было уже вязать всех подряд, но тут появился кто-то со стройки и сообщил, слегка заикаясь, что у них есть ещё десяток свидетелей, и что тогда надо будет ещё одну машину. И что пусть пожалуйста пришлют ещё одну "скорую" на стройку, потому как первая не приехала, а бригадир как сидит, так до сих пор встать и не может.

Кончилось тем, что забрали всех: жену, соседей, стройку с бригадиром, ну и, конечно же, труп.

Патологоанатом оказался мужем двоюродной сестры одного из соседей, и через него просочились самые интересные сведения.

Вскрытие показало, что мозга у Абдуллы не было. Вообще. Зато был чрезвычайно развитый, с огромным количеством необычной нервной ткани позвоночный столб. И что на поверхности этой ткани даже имелось что-то вроде извилин, а нервные окончания, от него отходящие, были толсты и необыкновенно многочисленны...

Что было дальше -- никто не знает. Родственники, мусульмане, от тела отказались. На стройку взяли нового бригадира; и если кто-то и сделал себе диссертацию на этом необычном случае, то мы про это всё равно ничего не знаем, потому что никаких публикаций на эту тему так нигде и не всплыло...

-- Да-а, -- протянул Михаил Семёнович, глядя вдаль на холмы, залитые солнцем, -- занятная история.

"А вы говорили -- Безмозглый", -- подумал Михаил Семёнович. Перед глазами его стояло доброе улыбающееся лицо Абдуллы.

 

30.08.2005.